23.02.20166
Цезарий Черневич (Cezary Czerniewicz)
На рубеже 2016 года Россия оказалась в однозначно кризисном положении: как в сфере экономики, так и безопасности. Экономический кризис проистекает из явлений, в значительной степени независимых от России (например, падение нефтяных цен) или явившихся следствием предыдущей политики Кремля и носящих глубоко системный характер (проблемы, проистекающие из принятой модели экономики). Что касается политического аспекта кризисной ситуации, он в значительной степени стал результатом осознанной политики Кремля. С весны 2014 года она заключалась в создании очередных внутренних кризисов и очагов напряженности. Это позволяло сохранять жесткий режим и укреплять позицию лидера страны, одновременно мешая другим международным игрокам организованно реагировать на «авантюрную» политику Москвы. Нужно отметить, что за два года питательная среда для такой политики оскудела, а общественное недовольство стало преодолевать тот уровень, на котором его может легко контролировать Кремль.
В списке основных угроз присутствуют также коррупция и «цветные революции». Кроме того России угрожают радикальные общественные объединения, которые пользуются националистической, религиозной и экстремисткой идеологий, иностранные и международные неправительственные организации, а также отдельные граждане, чья деятельность направлена на нарушение единства и территориальной целостности Российской Федерации и дестабилизирует политические процессы.
Прочие перечисленные угрозы и опасения могут выглядеть новыми для официального документа, однако присутствуют в российской риторике не первый год. Это, например, западное участие в свержении украинского руководства или усиление «Исламского государства» в качестве вызова для российских национальных интересов. Украинский кризис стал фактором, который сильнее всего влиял на безопасность РФ с 2009 года.
Стратегия посвящает ему достаточно много места, обвиняя США и ЕС в поддержке антиконституционного путча. В документе также говорится, что Украина надолго станет источником нестабильности в Европе и у российских границ.
Западные санкции описываются как частичная причина российских проблем, но, что примечательно, они никак не увязываются с украинской темой.
Собственно, объяснения, откуда эти санкции взялись, нет. Это может наводить на мысль, что Кремль начинает верить в то, что он стал целью атаки, а не встретился с ответом на собственные действия.
Внутренние вопросы
Гораздо больше места по объему занимают в Стратегии не вышеперечисленные вопросы, связанные с международной ситуацией и активностью других государств, а внутренняя тематика. Хотя следует сразу отметить, что объем здесь — не признак важности. Дело скорее, в необходимости шире описать в Стратегии ситуацию в стране, поскольку два других основных документа, то есть военная доктрина и текст, очерчивающий стратегические направления внешней политики, по своей сути обращены к внешнеполитической сфере.
Новая Стратегия не говорит ничего особенно нового о национальной обороне. Основные положения похожи на те, что присутствовали в документе 2009 года. Как и тогда Стратегия уверяет, что Россия будет использовать вооруженные силы для защиты своей безопасности только в случае крайней необходимости, когда будут исчерпаны все прочие методы. Москва обещает не принимать участия в затратной гонке вооружений. Стратегия уделяет большое внимание повышению мобилизационного потенциала, говоря о необходимости развивать развернутые планы по повышению боеспособности страны. В контексте национальной обороны стратегия упоминает действующую военную доктрину (принятую 25 декабря 2014 года), как основу для российских целей и планов, и переходит к перечислению общенациональных шагов по обеспечению безопасности. В частности, здесь упоминается модернизация вооруженных сил.
В разделе IV, озаглавленном «Обеспечение национальной безопасности», самый пространный фрагмент (шесть страниц) посвящен теме экономического роста и полон впечатляющих планов развития.
Среди прочих появляются такие цели, как устранение неравномерного развития регионов, достижение непрерывного роста и сбалансированности бюджета, повышение уровня экономической безопасности (с описанием механизмов, как можно этого добиться) и т.д.
Авторы стратегии планируют привлечь иностранные инвестиции, развить высокотехнологичные секторы экономики, создать запасы минерально-сырьевых ресурсов и единую транспортную инфраструктуру, стимулировать рост малого и среднего предпринимательства.
Россия планирует искать новых экономических партнеров, увеличивая самостоятельность разных секторов своей экономики (внимание привлекает здесь упоминание сельского хозяйства) частично путем рационального импортозамещения.
Движущую силу для модернизации промышленности Россия продолжает видеть в ВПК, хотя, как обращают внимание авторы документа, это потребует больших изменений в этом секторе. Здесь новая Стратегия мало отличается от предыдущей, новый момент — это поиск отечественных аналогов для ослабевающего импорта.
Чтение этой части Стратегии интересно в том плане, что местами в ней будто пробивается прежний дух либерализма, совершенно вытравленный в других фрагментах документа.
В новой стратегии обращает на себе внимание повышение значимости духовных вопросов. Культивирование национальных ценностей становится частью усилий по укреплению национального единства, которое выступает одним из факторов обеспечения национальной безопасности.
Часто звучит новая формулировка «традиционные морально-нравственные ценности». Слова и словосочетания, связанные с духовностью, появляются в новом тексте 16 раз, в предыдущем — всего два.
Среди ценностей, миссию защиты которых Стратегия возлагает на государство, присутствуют, в частности, превосходство духовного над материальным, служба Отечеству, гуманизм, справедливость, коллективизм, единство народов России, неразрывность исторической традиции.
Предыдущие стратегические документы говорили о ценностях не настолько прямо и не так много. Новый документ подчеркивает их важность для процесса развития России, ее укрепления и защиты от засилья западных ценностей (которые могут распространяться посредством информационных кампаний) и низкосортной западной массовой культуры. Угрозы для российских ценностей идут как с Запада, так и со стороны террористов и экстремистов.
Почти в каждом разделе СНБ тем или иным образом подчеркивается значение информационного пространства. В документе 2009 года об усилении глобальных информационных военных действий уже говорилось, однако не столь детально.
Новая Стратегия гласит, что власть предпринимает шаги по защите населения от разрушительного информационного влияния террористов, экстремистов, иностранных разведывательных агентств и отдельных организаций, борясь с пропагандой фашизма, экстремизма, терроризма и сепаратизма, а также угрозами для общественного спокойствия, социальной и политической стабильности общества. Согласно новой стратегии, руководство страны может контролировать информационную сферу для защиты культурного суверенитета от экспансии иностранных идеологических ценностей и разрушительного психо-информационного воздействия.
Адресаты документа
Секретарь Совета Безопасности Николай Патрушев подчеркивает важность Стратегии для процесса принятия решений в сфере безопасности и называет ее «одним из основных документов стратегического планирования» или обобщением других доктрин, а также долгосрочных правительственных планов в сфере обороны, внешней политики, оборонной промышленности, мобилизационной подготовки, экономического развития, сельского хозяйства, социальной стабильности, религиозной терпимости и т.д. Как это выглядит на самом деле?
СНБ — общедоступный документ, поэтому он наполнен ни к чему не обязывающими лозунгами, которые не сопровождаются конкретными предложениями по их воплощению в жизнь. Документ, призван, скорее, передать настрой руководства государства, чем выступать некой «дорожной картой». Вопрос в том, отражает ли Стратегия реальные настроения и взгляды, существующие в Кремле. СНБ — это, по сути, не документ, который описывает философию власти, а в большей степени способ передачи информации, которую российские лидеры стремятся донести до своих граждан и мира в качестве собственных.
Это не значит, что документ выступает исключительно орудием дезинформации, адресованной за границу. Таковым он быть не может, потому что Стратегия обращена к двум совершенно разным адресатам: внутреннему и внешнему. Авторам СНБ пришлось искать баланс, чтобы достичь своих целей в отношении как внутренней, так и внешней аудитории.
Чтение этого текста показывает, что самым главным адресатом стал сейчас для Кремля житель РФ, а не западные политики. В этом состоит ключевое отличие нового документа от Стратегии 2009 года, которая создавалась на волне «перезагрузки» и политики создания у Запада иллюзии, будто при президенте Медведеве Россия повернула к либерализации. Изоляционистские тенденции в политике и экономике, преувеличение исходящей с Запада угрозы и частые отсылки к традиционным российским ценностям призваны подготовить население к сохранению прежнего государственного курса и связанного с этим экономического кризиса, а также конфронтации с западным миром.
Ряд обещаний, содержащихся в социально-экономической части, оторваны от реальности, как, например, утверждение, что экономика России показала свою способность укреплять потенциал в условиях нестабильности на мировых экономических рынках. Таких пропагандистских акцентов в документе гораздо больше, и они, несомненно, адресованы россиянам.
Но есть и другой адресат — заграница. Заслуживающие внимания фразы о сотрудничестве, обращены как к руководству западных стран, так и к общественности. Официальный документ играет тут роль, сходную с ролью российских СМИ: его задача — подпитывать чувство тревоги в ЕС (поэтому появляются слова о наплыве мигрантов), отвращать от сотрудничества с США, пугать масштабной войной с Россией и призывать выбрать альтернативный путь, то есть сближение с Москвой.
Второй документ
Спустя несколько часов после утверждения Стратегии национальной безопасности вступила в силу другая, гораздо более детальная доктрина — но уже секретная. Официальные источники сообщили, однако, о ее основных тезисах. План обороны РФ на 2016-2020 годы называет угрозой безопасности расширение НАТО, обвиняет США и союзников в стремлении к доминированию на международной арене в ущерб ведущей самостоятельную политику России. Указ №560 о вступлении документа в силу с 1 января 2016 года подписал 16 ноября 2015 года Владимир Путин. Новый план обороны пришел на смену предыдущему документу, действовавшему с 2013 года, что было ожидаемо, поскольку уже в начале 2014 года в ситуации безопасности России произошли серьезные изменения (аннексия Крыма, появление прозападного правительства в Киеве, война в Донбассе, кризис в отношениях с Западом). Потом добавилась сирийская война, а точнее, участие в ней Москвы. Работы над документом велись в министерстве обороны с середины 2014 года. В октябре 2015 начальник Генштаба Валерий Герасимов объявил, что создающийся план обороны учтет новые формы борьбы Запада против России, в частности, «военные и не военные средства политического, экономического и информационного воздействия».
Детали нового плана (следует подчеркнуть, что это совершенно отдельный от военной доктрины документ) обнародованы не были. Однако о некоторых его элементах можно догадаться на основе высказываний и предпринятых на рубеже 2015-2016 годов решений военно-политического руководства РФ. 11 декабря на расширенном заседании коллегии Министерства обороны (с участием президента) министр Сергей Шойгу представил цели на 2016 год.
В контексте нарастающей, по мнению Москвы, угрозы со стороны НАТО и США, внимание обращает на себя укрепление сил на западном, юго-западном и арктическом стратегических направлениях. Элементом ответа на американскую угрозу можно назвать постановку на боевое дежурство в ракетных войсках стратегического назначения пять полков, оснащенных современными ракетными комплексами (ядерный арсенал), а также запланированную модернизацию девяти стратегических бомбардировщиков (носителей ядерного оружия).
14 декабря состоялась встреча с иностранными военными атташе. Начальник Генштаба Валерий Герасимов представил свой взгляд на стратегическую позицию России. Новых тезисов не прозвучало. Москва считает, что международной системе безопасности угрожают терроризм и экстремизм, а ситуацию дополнительно осложняет «недружественное» отношение НАТО к России, продолжающееся расширение Альянса, а также активность иностранных военных сил вблизи российских границ.
12 января в ходе селекторного совещания с руководящим составом вооруженных сил министр Шойгу представил цели на текущий год. Уровень оснащенности современными вооружениями в 2016 году должен возрасти с 47 до 51%, приоритетами станут модернизация ядерной триады, продолжение внезапных проверок боеготовности, повышение уровня стратегической мобильности, совершенствование противоракетной обороны. Все это соответствует духу Стратегии национальной безопасности и указывает, что центром секретного плана обороны выступает военная конфронтация с США и НАТО.
Это уже не предотвращение региональных проблем или «цветных революций», а потенциальный конфликт такого масштаба, к которому готовились все годы холодной войны.
Выводы
Анализ вышерассмотренных документов приводит к выводу, что Москва намерена продолжать эскалацию напряженности. Однако если взглянуть на российские военный потенциал и характер режима, представляющего собой, по сути, клептократию с ядерными ракетами, можно предположить, что несмотря на воинственный тон ядерная война с Россией миру не угрожает.
Между тем подчинение всей политики задаче сохранения власти и идея, что добиться этого можно не сотрудничеством, а дальнейшей мобилизацией общества, а также усиление изоляционистских тенденций, вызывают беспокойство по поводу безопасности, в частности, стран Балтии, а в дальнейшей перспективе и Польши.
Анализировать эту угрозу через призму сравнения военных потенциалов Запада и России неверно, поскольку Москва может рассматривать применение военного сценария, но лишь в том случае, если его результатом станет укрепление власти.
Кремль может пойти на вооруженную конфронтацию, но только если это будет короткая и победоносная война. Высокий уровень боеготовности армии, авиации и флота РФ заставляет предполагать, что в случае углубления экономического кризиса Москва будет готова решиться на полномасштабную или ограниченную атаку не на НАТО в целом, но, например, на страны Балтии. Единственная стопроцентная гарантия от этого — постоянное присутствие американских сил в находящихся под угрозой странах. Ведь только один элемент Стратегии национальной безопасности РФ кажется истинным: страх Москвы перед США.
fronda.pl, Польша
Цезарий Черневич — сотрудник варшавского Центра стратегического анализа (OAS).
http://inosmi.ru/politic/20160223/235504880.html