11.07.201615912602
На саммите НАТО Даля Грибаускайте была в числе сторонников жесткого курса. На родине президент Литвы проводит вооружение армии. В интервью Spiegel глава государства рассказывает, почему в ее стране, несмотря на воинскую обязанность, никого специально не призывают.
Президент Литвы Даля Грибаускайте приветствует курс на усиление по отношению к России, который НАТО приняла на выходных. Россия непредсказуема, а президент Владимир Путин страдает паранойей, говорит Грибаускайте в интервью.
Вторжения российских войск в свою страну она исключить не может. Если Путин «где-то видит слабость, он ее использует». Тем важнее в этой связи усиленное присутствие НАТО в балтийских странах и Польше. «Это символическое присутствие, оно достаточно для сдерживания».
SPIEGEL ONLINE: Г-жа президент, Вы довольны результатами саммита?
Даля Грибаускайте: Да, потому что у нас впервые создалось ощущение, что наша обеспокоенность понята. Еще три года назад с нами, тремя балтийскими республиками, обращались так, будто мы преувеличиваем. Сейчас уже никого не нужно убеждать в том, что нам угрожает. Это нам показал Путин своим агрессивным поведением. И есть результаты — впервые после окончания Холодной войны НАТО вновь инвестирует в собственную территориальную безопасность.
— Не было противоречий?
— Нет, мы были едины по всем пунктам. Пакет содержит не только меры сдерживания и общую противоракетную оборону. Мы также согласовали проведение большего количества учений, только в нашем регионе их в этом году будет 170. При этом речь будет идти не только о традиционной обороне, но и о кибер-средствах и пропаганде. Но мы не только требуем, мы готовы сами делать больше.
— Что, например?
— Мы значительно повышаем наши расходы на оборону, только в Литве — на 30 процентов. Хотя мы еще на уровне 1,5 процента от ВВП, в 2018 году мы достигнем отметки в два процента. Мы модернизируем нашу армию, покупаем лучшее снаряжение, лучшее оружие.
— Ваш министр иностранных дел на полях саммита заявил, что по тысяче солдат НАТО в каждой балтийской стране и Польше — этого недостаточно.
— Это символическое присутствие, его достаточно для сдерживания. В случае неядерного конфликта мы, конечно, будем говорить совсем о других вещах, но для этого у нас есть соответствующие оборонные планы.
— Вы действительно боитесь, что Россия может напасть на балтийские страны?
— Мне не нравится слово «боитесь». Мы жили при российской оккупации, мы знаем, что этот сосед непредсказуем и в состоянии совершить нападение. Перед Второй мировой войной у нас была большая армия, но когда Советский Союз тогда ввел свои войска, мы не оказывали сопротивления. Этого не повторится. Речь идет не о том, насколько ты большой, а о том, насколько ты полон решимости. Вы знаете, что вселяет в меня уверенность?
— Нет.
— Настроения в нашей стране. Два года назад мы ввели обязательную военную службу, но нам не пришлось никого призывать, потому что есть такое большое количество добровольцев. Уверенность — лучшее средство обороны.
— Но все же — вы опасаетесь российского вторжения?
— После российского вторжения в Крым мы этого не можем исключить.
— Крым не был территорией НАТО.
— В представлении Путина все бывшие территории Советского Союза являются зоной российского влияния, и он хочет, по меньшей мере, восстановить былое российское величие. Это его паранойя, которую нужно воспринимать всерьез, неважно, какими средствами он в итоге воспользуется. Военными ли, пропагандой, экономическим давлением или энергообеспечением. Если он где-то видит слабость, он ее использует, любую.
— НАТО заверяет, что речь идет не о сдерживании, а о диалоге. Эта вторая часть в ваших словах пока что не слышна.
— Мы не хотим возвести второй Железный занавес. В конце концов, речь идет о наших соседях. Мы должны искать диалог с Россией, отбросив в сторону всякую наивность, но диалог должен исходить с обеих сторон. Пока что есть только монологи. То говорит одна сторона, то другая, но друг с другом не разговаривают. Мы открыты для диалога, если мы договоримся, что речь будет идти о том, чтобы сделать наш регион более безопасным.
— В какой форме должен состояться диалог?
— Уже есть формат — Совет Россия-НАТО. Все остальное зависит от того, как будет развиваться ситуация. Мы посмотрим, как Россия поведет себя на этой неделе, на заседании Совета.
— Русские уже намекают на то, что они отреагируют на решения саммита НАТО и в военном ключе.
— У них уже сейчас в Западном военном округе в десять раз больше солдат, чем у НАТО. Это их дело, что они делают.
Российское поведение вызвало недоверие.
О доверии они говорят только тогда, когда это выгодно им. Но мы не боимся угроз.
Мы можем быть благодарны Путину. В конце концов, он способствовал тому, чтобы НАТО вновь стала по-настоящему оборонительным блоком.
http://inosmi.ru/politic/20160711/237148554.html