Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) за последние два месяца организовал сразу два опроса на эту тему, выяснив несколько показательных, странных и одновременно забавных тенденций. В августе почти половина опрошенных социологами заявили, что стали пить меньше за последний год – лишь 59 процентов ответили, что выпивают "время от времени". В употреблении алкоголя каждый день признались тогда только 1 процент россиян.
11 сентября ВЦИОМ представил данные нового исследования, посвященного теме алкоголизма. В нем 41 процент опрошенных признаются, что в их близком окружении есть алкоголики, и заявляют, что действующие законы, направленные на снижение употребления алкоголя, считают излишне мягкими. Начало новой масштабной антиалкогольной кампании в России сегодня поддержали бы 64 процента ее жителей.
Об отношениях власти, народа и алкоголя в России, как сегодняшней, так и ушедшей в прошлое, в интервью Радио Свобода рассуждает литератор и публицист Лев Рубинштейн:
– Сейчас, когда обнародованы данные нового соцопроса на тему алкоголя, есть ощущение, что страна опять мечтает наступить на все те же грабли?
– Неважно, предлагается антиалкогольная или "анти-какая-нибудь" другая кампания – есть в России всегда устойчивый и достаточно значительный процент граждан, которые отчаянным образом хотят вообще что-нибудь запретить. Это такая константа. Что-нибудь запретить, или, например, возобновить применение смертной казни, или что-то еще.
– Это вообще показательная тенденция времени? Как ни услышишь "народное мнение", так оказывается, что надо что-то запретить "по просьбам трудящихся". То есть не улучшить, не заменить, а именно "держать и не пущать".
– Конечно, не заменить, не разрешить, а именно запретить! Иногда из самых лучших побуждений бывает, люди хотят запретить что-то, что действительно стоит запретить, но все равно – запретить. То есть не позволить что-то одним, а скорее, запретить что-то другим. Вот это интересно и показательно.
– Это уже тогда, в те давние годы, все вовсю обсуждали! В этом и была глубокая лицемерная сущность советской власти. Вечная история, когда правая рука не знает, что делает левая, – одной рукой пропагандировали трезвость, а другой спаивали людей, делали все, чтобы они пили больше. Потому что жизнь была скучной, беспросветной, что еще людям было делать? Я очень хорошо помню пустые темные улицы, на которых люди собирались и выпивали. Сегодня из обихода исчезли какие-то уже ставшие фольклором явления и словечки, которые в моем детстве и юности были вполне актуальными. Вот всякие такие: "на троих", "по рублику"...
– Вы, в общем, согласны, что в шутке, что не надо было Горбачеву водку трогать, и Советский Союз, может быть, устоял бы, есть доля истины?
– Трудно сказать, если серьезно. У меня есть одно очень характерное воспоминание из тех времен. Когда началась активная горбачевская антиалкогольная кампания, тогда все говорили: "А вот сейчас мы все перейдем на прекрасные и полезные прохладительные напитки, мы заменим ими спиртное". И помню, что около московской станции метро "Таганская", а я там в те годы работал и часто проходил мимо, стоял знаменитый пивной ларек, на котором было написано "Пиво". И мне запомнились два дня, когда я понял, каков этот великий исторический слом: когда я там однажды проходил мимо, и сверху было написано "Пиво", а чуть ниже была табличка "Пива нет". Так вот, на следующий день я увидел уже сверху вывеску "Квас", а чуть ниже было: "Кваса нет". Еще вчера в СССР не было пива, а сегодня уже нет и кваса...
– После падения Советского Союза настал пьяный разгул, "эпоха роялизма", если вспомнить легендарный спирт Royal?
– Как раз нет, что бы сейчас ни рассказывали про 90-е. Нет, пьяных я видел гораздо больше как раз в годы этой самой антиалкогольной кампании, еще в Советском Союзе. Потому что по-настоящему пьющие люди были вынуждены употреблять совсем что-то запредельное, и было много случаев, когда народ до смерти травился. Люди в массе пьют меньше, когда вокруг весело, интересно. Вся эта постсоветская эйфория, особенно сразу после августа 1991 года, сказалась и в том, что я совершенно не видел пьяных. Все были, так сказать, пьяны от радости и энтузиазма. Пьют люди, особенно в России, не от радости, конечно.
Пьют люди, особенно в России, не от радости
– Вы современную Россию, нашего времени, можете себе представить совсем малопьющей? Или в нынешней жизни "без пол-литра не разберешься"?
– Мне весьма это трудно. Я в общем считаю себя не пьющим, но выпивающим. Это два разных глагола, между прочим! Я именно выпиваю, я это просто люблю. Так вот, мне как-то трудно представить себе интересную компанию, интересный застольный разговор без участия этого самого продукта. Но, видимо, можно и по-другому.
– Но ведь ни в 80-е, ни в 90-е, ни в нулевые годы такого количества людей, мечтающих что-то запретить, не было. А мы говорим о "сакральном" для многих предмете. О каком общественном переломе, о какой тенденции это свидетельствует?
– Такого "запретительного" сорта люди были всегда. Но была другая, что называется, социология, были другие вопросы, видимо. И тогда большей социальной актуальностью пользовались те люди, которые как раз хотели что-то разрешить, изменить. А те, кто хотел что-то запретить, они до поры до времени помалкивали. А вот сейчас они главные, это примета времени, – полагает Лев Рубинштейн.
https://www.svoboda.org/a/28731576.html