Кстати, афганский синдром, когда после Афганистана очень много афганцев в Чечне оказалось, потому что синдром- держался за оружие, хочет еще. Если это так подать, что там погибли защитники русских интересов в Донбассе, то не скажите, реакция могла бы быть.
Андрей Колесников: Мне не кажется, что нашей пропагандистской машине это выгодно. Конечно же, это было поощряемое поведение, что говорить, тайна поощряемая.
Государство все сделало, чтобы эти люди были и на Донбассе, и в Сирии, и атмосферу соответствующую создали, перекорежили людям мозги, действительно они уже без оружия не мыслят своей жизни.
Они точно так же воевали, между прочим, на Балканах, наши же наемники. Но защитить их это государство не собирается, не может, не хочет.
Тем более оно не хочет их представить героями в таком классическом патриотическом смысле. Потому что на них не было формы российской армии, они не подведомственны тому же самому Шойгу — вот и весь сказ.
Елена Рыковцева: Само по себе не анекдотично ли это высказывание, не парадоксально ли: невыгодно в избирательную кампанию?
Господи, что тут может быть невыгодно, что может ее напортить, избирательную кампанию? Я уже не первый раз слышу — невыгодно для избирательной кампании.
Но на самом деле, что ни случись, что может помешать ему взять свои цифры?
Андрей Колесников: Ничего, но хочется взять их красиво, взять побольше, быстрее, выше, сильнее. В том числе самому себе доказать собственную легитимность. Все время сомнения в легитимности того шага, сего шага. Вот Собчак вылезает с бессмысленной правовой конструкцией, но ведь правда, мы же все понимаем, что политически это было вот так, что это было похоже действительно на сговор двух людей, что нам морочили голову. Хочется быть чистым, прозрачным, любимым нацией. Чем больше автократ становится автократом, чем более авторитарным становится его режим с элементами тоталитаризма, предписания людям, как им себя вести и думать, какое поведение морально одобряемое государством, тем больше хочется любви от этого народа.
Вроде уже все есть, мы едины, мы уже загнаны во всякие ячейки, уже у нас НКО кремлевские, все кремлевское уже, на всем стоит этот бренд государства. Нет, все равно хочется, чтобы были все, все были за нас и было бы счастье тогда полное абсолютно.
Елена Рыковцева: Уже меньше месяца остается до 18 марта. Итак, нет программы, нет дебатов, есть Сирия, которую он, видимо, будет пытаться обходить. Что еще он будет предпринимать за эти три недели? Или вы считаете, что никаких специальных усилий, ограничится встречами, походами к прокурорам, поездками, приглашениями короля Иордании, такие рутинные вещи?
Андрей Колесников: С одной стороны он может дойти до финиша ровно таким способом: встреча с молодыми управленцами, встреча с немолодыми управленцами, встреча на заводе таком, встреча на предприятии сяком, все в красивых жакетиках, манжетиках, фрезеровщики, фрезеровщицы, все прекрасно.
Девушки с ногами в каком-нибудь «Сириусе», все гладко и замечательно.
Абдалла король к нам тоже едет, нас всячески уважает. Можно так пройти.
С другой стороны, возможно, единственное, что лично мне интересно, может быть под конец статью какую-нибудь программную напишет. В прошлый раз статьи нам подарил, штук шесть.
Елена Рыковцева: И опубликует в зарубежном издании.
Андрей Колесников: Можно в зарубежном издании. В прошлый раз в ведущих пяти или шести газетах вышло пять или шесть статей на разные темы.
Очень хорошие статьи, очень либеральные, с подарками всем слоям общества, включая гнилую интеллигенцию золотушную, она тоже получила слова соответствующие.
Ничего из этого, естественно, не было реализовано, верить этому человеку нельзя, потому что он никогда не выполнял своих предвыборных обещаний, просто никогда, ни разу.
Но кто это заметил, что называется, кто этим озабочен, в конце концов.
Елена Рыковцева: Главное, чтобы сделали красиво, как вы сказали.
Андрей Колесников: Может быть стоит избежать этого всего. Вот будет послание Федеральному собранию, кажется, 4 марта, если я не ошибаюсь, возможно он там скажет, что он хочет.
Елена Рыковцева: Это, кстати, годовщина выборов 2012 года.
Андрей Колесников: Вероятно, это и будет его программа. Вопрос только в том, что это действительно большинству неинтересно. Что-то он там такое скажет, во-первых, никто не поверит в то, что это все будет реализовываться, во-вторых, обратят внимание на какую-нибудь шутку, не больше того. В-третьих, я думаю, там не будет никаких радикальных прорывов, предложений, которые бы ужаснули либералов и которые бы ужаснули наоборот патриотов.
Елена Рыковцева: А тему Сирии он замолчит. Вы считаете, что он сам не будет устраивать по сирийской истории, по отношениям с американцами специальных пресс-конференций, объяснений?
Андрей Колесников: Если, не дай бог, не будет совсем серьезных инцидентов, конечно, замолчит, зачем ему это надо. Для него эта страница перевернута. Мы победили и ушли оттуда, а теперь сами разбирайтесь. Вот там кто-то сам и разбирается.
С Западом сейчас тоже, с одной стороны никто не демонтировал осажденную крепость, с другой стороны как-то поводы проходят мира.
Олимпиада, допинговый скандал, ну санкции, которые оказались очень амбивалентными, и не санкциями, мягкими списками, слишком широкими. Как-то нет поводов, чтобы еще сильнее укрепить стену осажденной крепости.
Внутренняя оппозиция, будет марш имени Немцова, но вряд ли он будет очень агрессивным, с потенциальными столкновениями — это акция совершенно другого свойства. Так что, я думаю, что до дня выборов, даже, наверное, до дня инаугурации есть шанс на этом багаже дойти до конца.
Елена Рыковцева: Он кого-то отпустит из тюрьмы, он сделает какой-то акт гуманности, кинет кость интеллигенции, извините меня за грубое выражение?
Андрей Колесников: Мне представляется, что интеллигенции даже не надо сейчас кидать никаких костей, она до такой степени разочарована в возможности просветить тирана, за исключением нескольких либералов, которые еще вокруг него бегают с программами реформ, что даже интеллигенции костей не нужно, не поверит, что это кость, даже не обнюхает ее. Изгои это уже, не надо это ему.
Елена Рыковцева: Завершим мы программу на том, что Владимиру Путину ничего не нужно, он давно победил. Мы обсудили, что будет дальше, а дальше будет то же самое, что было до.
https://www.svoboda.org/a/29043749.html