Он действительно был гением. В части удержания власти в своих руках. Как и в одной из важных составляющих этого искусства — в саморекламе. В этом нет и не может быть никаких сомнений.
Он так умело и настойчиво убеждал, что абсолютно все его действия, включая и приводившие к гибели миллионов людей, имеют целью развитие страны, ее прогресс, что в это и многие десятилетия спустя после его кончины продолжает верить немалая часть наших сограждан.
Почему, к примеру, в ходе возникшего в 1930-х годах конфликта между первым президентом ВАСХНИЛ академиком АН СССР Н. И. Вавиловым и «народным академиком» Т. Д. Лысенко Сталин встал на сторону последнего? Почему позволил Лысенко запугивать и уничтожать его оппонентов? Ответ, казалось бы, прост и очевиден. Выдающийся ученый Вавилов считал приоритетом фундаментальные исследования. А практик Лысенко обещал быстрое повышение урожайности и тем самым решение продовольственных проблем.
Однако к концу Великой Отечественной войны, и в особенности после голода 1946–1947 годов, для всех мало-мальски разбирающихся в сельскохозяйственных проблемах было очевидным, что никаких результатов Лысенко и его последователи не добились.
Если передовиков народ называет стахановцами, то халтурщиков и очковтирателей наш мудрый, насмешливый народ окрестил "лысенковцами"
4 сентября 1947 года кандидат сельскохозяйственных наук Е. Н. Радаева писала члену Политбюро ЦК ВКП(б) А. А. Жданову: «Под флагом борьбы за чистоту учения Дарвина—Тимирязева—Мичурина, около 20 лет назад, выступил Т. Д. Лысенко.
Известно, что советский народ, наша партия и Правительство не жалеют никаких средств для всякого прогрессивного начинания в науке. За короткий срок Т. Д. Лысенко стал академиком, главой сельскохозяйственной науки.
Его идеи о вырождении сортов положены были в основу вновь созданной системы сортового семеноводства и работы государственных селекционных станций. Его предложения о яровизации, внутрисортовых скрещиваниях, переделке природы растений, стерневых посевах и др. стали применяться как достижения передовой науки на десятках и сотнях тысяч гектарах в колхозах и хатах-лабораториях.
Методы акад. Лысенко были положены в основу работы многих институтов страны.
Вскоре, к великому удивлению и разочарованию советских ученых и колхозников, обнаружилось, что широковещательные предложения акад. Лысенко при практическом их осуществлении являются бесплодными.
В результате бесплодности лысенковских предложений его имя в народе стало нарицательным. Если передовиков народ называет стахановцами, то халтурщиков и очковтирателей наш мудрый, насмешливый народ окрестил "лысенковцами".
В первые годы крупнейшие селекционеры Советского Союза в лице акад. Константинова П. Н. и др. пытались через печать вскрывать ошибки акад. Лысенко, стремясь помочь ему найти правильный путь в науке.
Справедливую критику старейших ученых акад. Лысенко неизменно встречал истерическими криками о борьбе реакционных, буржуазных ученых против него, якобы новатора, носителя передовых идей новой, нарождающейся, советской науки.
Пользуясь своим командным служебным положением в науке, акад. Лысенко открывал беспощадную травлю всех, кто осмеливался его критиковать».
Те же методы использовались и для того, чтобы скрыть отсутствие реальных результатов. Лысенко и его сторонники всеми способами дискредитировали достижения других ученых.
.........
Знал ли Сталин о проделках «народного академика»? Ведь большая часть писем адресовалась не ему и не всегда до него доходила. Однако письмо Ю. А. Жданова было направлено именно ему.
О вреде, приносимом Лысенко науке и сельскому хозяйству, 23 июля 1948 года Сталину писал и видный селекционер академик ВАСХНИЛ П. Н. Константинов:
«Большинство открытий Лысенко давно были известны и были либо признаны не рентабельными, либо были заменены другими более целесообразными и рентабельными агрономическими приемами...
Среди районированных сортов вы не найдете ни одного сорта, выведенного на основании идей Лысенко. Его сподручный Столетов на мой вопрос указать выведенные ими сорта, ответил мне, что их дело разрабатывать теорию, а дело других заниматься практикой селекции. Пришлось напомнить о примате практики, о неразрывности теории и практики, об их единстве.
Сортов их нет. Может быть, потому, что 15 лет — недостаточный срок. Нет, не потому. Ведь мы помним демагогические обязательства Лысенко, данные им в 1935 г., вывести новые сорта пшеницы в 2–2,5 года. Обещанных сортов нет, и не будет их у него».
Как можно учить студентов "науке" Лысенко, когда таковой нет
Упоминал академик Константинов и о новом веянии — изменениях программ обучения в вузах:
«Можно ведь кому-то допустить, что Лысенко создал какую-то новую главу в с.х. науке, можно, наконец, допустить, что он по новому ставит все вопросы биологии и агротехники. Все можно допустить. Нельзя допустить только одного. Как можно такими насильственными мерами заставить поверить в непреложность истин Лысенко и думать, что он один может вычеркнуть всю историю биологической науки.
Как можно не проверить положения какого-нибудь ученого одной из наиболее тонких по экспериментальной стороне наук — биологии и принять их на веру? Нельзя ни в коем случае.
Нельзя то же самое делать с программами для вузов. Как можно учить студентов "науке" Лысенко, когда таковой нет, когда таковая — смесь поспешных, неапробированных экспериментов и голой догматики».
Даже этих двух документов было достаточно для того, чтобы понять, какой огромный ущерб наносит стране Лысенко.
Но Сталин лично отредактировал его доклад для сессии ВАСХНИЛ 1948 года и фактически разрешил ему поднять новую волну травли оппонентов. Однако накрыла она не только генетиков. Ведь после сессии ВАСХНИЛ собрания в том же разгромном ключе прошли во всех научных учреждениях страны.
А порожденный этими безудержными и беспочвенными нападками страх вынуждал ученых, да и не только ученых, безоговорочно подчиняться приказам свыше.
Что для укрепления власти Сталина было важнее любых, пусть даже и самых выдающихся научных достижений. Корифей всех наук разбирался в этом просто гениально.
Евгений Жирнов
https://www.kommersant.ru/doc/3683851