А в комсомоле должны были состоять все, в возрасте с 14 по 28 лет — за вычетом штрафованных юнцов, из комсомола исключенных, либо не принятых в него за плохое поведение. Советское государство говорило: «Молодежь — вся наша! Это бабушки пусть хоть в церковь ходят, а молодняк мы никому не отдадим!»
И что в результате? Общество 1970-80-х., особенно в мегаполисе, было уже весьма сложным. Юноши и девушки самые разнообразные: кто весь рок-н-ролл знал, кто Бердяева с Розановым чтил, кто крестился тайно, кто фарцевал и мечтал уехать, а кто и просто хотел жить по-человечески и всякую политику видел в гробу.
И все они, все мы, обязаны были хотя бы формально засвидетельствовать свою приверженность официальной идеологии. Причем, строптивым могли устроить большие неприятности исключением из этого якобы большинства. Нехорошо это было, легковесно и непорядочно как-то, неприятный остался осадок.
А молодежная политика вообще-то нужна. Потому что, да, действительно, юность — пора сложная и небезопасная. Много проблем с выбором профессии и жизненного пути, внутренних метаний и переживаний. И нужен бы кто-то, в хорошем смысле «старший брат» и «молодой друг», который бы помог советами, кого-то и от суицида удержал, кому-то и посодействовал немножко материально, в виде каких-то программ.
Назойливое советское государство с его ЦК ВЛКСМ с этой задачей справлялось в целом довольно плохо. Современное государство не справляется вообще никак (опереточный опыт всяких «Идущих вместе» — не в счет). А как надо — по большому счету, не очень-то кто и знает, даже в мире.
Вот такие мысли возникают, когда держишь на ладони маленькую темно-красную книжечку с профилем лысого человека с таким высоким лбом на обложке и с собственным инфантильным фото на ее обороте. Без гнева и пристрастия, как говорится, «печаль моя светла»…
Леонид Смирнов
https://www.rosbalt.ru/moscow/2018/10/28/1742355.html