Демократия по-русски
27.12.2020242176
Кирилл Кобрин (Kirill Kobrin)
.....
Иванов Карамазовых среди российских либералов множество. Юморист Виктор Шендерович бросился защищать «священные камни» от хунвэйбинов cancel culture; в тексте, более напоминающем эстрадный монолог, он подводит читателя к тому, что нынешний упадок Запада есть следствие стремления к равноправию и справедливости — ведь то же самое произошло с социалистической идеей в СССР!
Кому, — намекает Шендерович — как не бывшему советскому человеку, узнать в cancel culture интонации школьных политинформаций и заседаний парткома?
Публицист Юлия Латынина повторяет буквально то же самое, но плюс к этому пытается подкрепить эмоции выдернутыми из контекста историческими фактами; получилось очередное упражнение в духе Нила Фергюсона. Впрочем, важно здесь не содержание и логика ее аргументов, а интенция и жест. Тут любопытны два обстоятельства.
Первое — это то, что обе публикации были российским либеральным ответом на известное письмо западных либеральных деятелей культуры и науки. В том, «западном» письме против cancel culture, естественно, не было ни слова по поводу полезности империй. В российских откликах именно это и было предъявлено публике.
Второе обстоятельство: оба текста были опубликованы в самых либеральных изданиях России — на Colta.ru и в «Новой газете» (здесь с большим количеством реверансов в адрес тех, кого Латынина может смутить). Что же до людей попроще, то они оплакивают «священные камни» уже безо всяких историософских рассуждений.
Ксения Собчак бранит участников массовых протестов против расизма за неуважение к частной собственности; а один мой дальний знакомый, человек прогрессивных взглядов, тонкий знаток русского авангарда и культуртрегер, откликнулся на новость о похищении немецкой арт-кураторки Хеллы Мевис в Багдаде следующим образом: «Вот что значит заигрывать с дикарями».
Контуры будущего консенсуса
Перед нами складывается интересный идеологический расклад, который имеет отношение не к мифическому «Западу» обиженной cancel culture Джоан Роулинг, а непосредственно к ситуации в России.
Ведь критика Запада, потерявшего свои традиции, растерянного, даже растерзанного леваками и пришельцами из далеких стран — это критика справа, причем из довольно крайнего права.
Но ведь и официальная путинская пропаганда делает ровно то же самое — только осторожнее, к примеру, без расизма. «Запад следует защитить от самого себя», — считают российские либералы. «Западу следует защититься от самого себя — и поэтому он России не указ», — говорит пропагандист в телевизоре.
В сущности, выйдя из разных точек, они — вроде бы непримиримые оппоненты — сошлись здесь. И данная ситуация заставляет задуматься о будущем, о том времени, когда этим двум позициям придется превращаться в одну, когда будет формироваться новый консенсус. И время это не за горами.
Если не ближайшее окружение Путина, то уж точно сам правящий класс размышляет о возможностях exit strategy из нынешнего режима.
Вариантов немного.
Можно завернуть гайки и сделать СССР 2.0.
Можно гайки полностью раскрутить — переустроить Российскую Федерацию на демократических основаниях.
Можно до полной изношенности тянуть «поздний путинизм».
Все эти варианты опасны — и нежелательны для элиты и правящего класса.
Первый навсегда законсервирует их внутри тоталитарной страны, перекроет внешние связи и возможности. Более того, СССР 2.0 будет похож даже не на Северную Корею 2.0, а на Кубу или Венесуэлу.
Второй вариант наверняка поставит под сомнение нахождение у политической и экономической власти; к тому же он чреват хаосом — и даже распадом страны. По крайней мере, так думает российский правящий класс.
Третья версия сейчас начинает разыгрываться на наших глазах, но материи режима хватит ненадолго: свидетельством тому не только протесты в Хабаровске и других местах, но и экономическая стагнация, усугубленная коронавирусом, и усиление международной изоляции страны (об этом — в заключительном выпуске нашей серии).
Получается, правящему классу нужна перестройка, но при сохранении им командных высот — перестройка режима под контролем и при наличии консенсуса внутри элиты. Элита же, как мы видим, расколота на провластную и либерально-оппозиционную (преимущественно, интеллигентскую) — при том, что с экономической точки зрения и с позиций поддержания своего социального статуса обе стороны вполне довольны нынешним положением дел.
Попросту говоря, эти оппоненты вполне согласны по многим вопросам, но им — «государственнику», прилюдно громящему «либерастов», и «либералу» с его презрением к «путинской обслуге» — нужно идеологическое пространство для встречи. И идеологический расклад, о котором я писал выше, контуры такого пространства создает.
Правый консерватизм в сочетании с крайней либеральной, даже либертарианской риторикой. Культ частной собственности в одном наборе с «культурными» неоколониализмом, расизмом и, особенно, социал-дарвинизмом. Святой Грааль «западного/русского культурного канона», который надо защитить от любых покушений.
Судя по всему, новый послепутинский консенсус будут возводить на этом фундаменте — причем те самые люди, которые сейчас считаются (и сами считают друг друга) врагами. Либеральная российская интеллигенция перелицовывает придуманный в прошлом веке идеологический гардероб к наступлению грядущего сезона, когда она надеется вновь вернуться на общественный подиум.
Оригинал публикации: Russia's liberal intelligentsia and the post-Putin consensus
https://inosmi.ru/politic/20201227/248826263.html