«— последовательная конкретизация коллективной "памяти" (против монументального, помпезного, парадно-панорамного представления о единой и безальтернативной державной истории всех как одного);
—драматизация представлений о прошлом (против казенного оптимизма и настойчивых требований "позитива" со стороны официальных историков и руководства официозных медиа);
— иронизация и абсурдизация представлений как о героической, так и о стигматической коллективной идентичности, ее прошлом и настоящем;
— так или иначе, проблематизация представлений о "природе" и "судьбе" страны и человека в России, а значит, в конечном счете, — постоянное умножение субъектности, разнообразных фигур и инстанций, вырабатывающих и предлагающих другим подобные представления, реконструкции прошедшего, осмысления настоящего и предположения о будущем» (с. 112)."
Раздвоенность на социальном уровне (раскол элит) и на уровне смыслообразования (двоемыслие) работают на защитную капсуляцию "своих", блокируют выработку обобщенных средств смысловой ориентации и поведенческой регуляции, вытесняют редкие, одиночные попытки "культивирования сложности" (М.К. Мамардашвили и его стратегия "шпионского" существования). Дистанцирование от "верхних" уровней социума ("власти", "политики") сопровождается симметричным противопоставлением "нас, своих" некоей "массе", "быдлу", "совку" и т. п. как воплощению "низкого". Варианты асимболии (раскультуривания, одичания), как и предельная ритуализация (обессмысливание) инструментального действия в российских условиях на разных хронологических отрезках — стратегии нигилистического бегства от сложностей "угрожающей" модернизации, ее смысловых императивов и практических задач» (с. 247).
Цитируется по рецензии
http://www.nlobooks.ru/node/3808